В этом году 8 июля 2022 года, в день памяти покровителей православного брака–святых Петра и Февронии Муромских, в России впервые официально отмечают День семьи, любви и верности. Семья – это самое дорогое, что может быть у человека. Величайшее в жизни счастье быть уверенным, что есть люди, которые любят и понимают тебя, принимают таким каким ты есть.

Душой семьи является Мать, хранительница очага и воспитательница детей, продолжателей рода. За каждым известным писателем и поэтом, за каждой написанной им строкой стоит мама, ее светлый образ.

18 июня исполнилось 210 лет со дня рождения Ивана Александровича Гончарова (1812–1891) – великого русского прозаика, автора знаменитых романов «Обыкновенная история», «Обломов», «Обрыв», «Фрегат «Паллада»», литературного критика и публициста, члена-корреспондента Императорской Академии наук, а также обладателя гражданского чина «Действительный статский советник». Имя Ивана Александровича Гончарова стоит в одном ряду с такими «титанами» русской классической литературы, как И.С. Тургенев, Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский.

Память о матери писатель перенес и на страницы своих романов. Мать Ивана Гончарова Авдотья Матвеевна Гончарова стала прототипом многих героинь в его произведениях. Сам писатель называл ее прообразом Татьяны Марковны Бережковой в романе «Обрыв». Исследователи также находят ее черты в матерях Александра Адуева из «Обыкновенной истории» и Ильи Обломова из одноименного романа, а также в Агафье Пшеницыной.

Приводим отрывок из статьи Владимира Мельника. Русская линия / Библиотека периодической печати /

Полная версия на сайте: https://rusk.ru/st.php?idar=24907

Владимир Мельник.

Мать Ивана Гончарова.

Авдотья Матвеевна Гончарова происходила из купеческой семьи и вышла в 1803 году замуж за 50-летнего Александра Ивановича в 19 лет. Она отличалась необыкновенным умом, практичностью, деловитостью. О своей матери Гончаров вспоминал как о «необыкновенно умной, прозорливой женщине», она была для детей нравственным авторитетом, перед которым они «склонялись с ненарушенным ни разу уважением, любовью и благодарностью». Мать Гончарова, хотя и не получила образования, была хорошей воспитательницей своих детей. «Мать любила нас, — отмечал Гончаров, — не той сентиментальною, животною любовью, которая изливается в горячих ласках, в слабом потворстве и угодливости детским капризам и которая портит детей. Она умно любила, следя неослабно за каждым нашим шагом, и с строгою справедливостью распределяла поровну свою симпатию между всеми нами четырьмя детьми. Она была взыскательна и не пропускала без наказания или замечания ни одной шалости, особенно если в шалости крылось зерно будущего порока. Она была неумолима».

Семья получилась немаленькая: кроме Ивана, было еще трое детей. Брат Николай (1808−1873) стал учителем гимназии, а в конце 1850-начале 1860-х годов — редактором газеты «Симбирские губернские ведомости». Были еще сестры: Александра (по мужу Кирмалова, 1815−1896) и Анна (по мужу Музалевская, 1818−1898). Мать строго следила за воспитанием осиротевших в 1819 году детей. Следует прибавить, что иногда она прибегала даже к телесным наказаниям.

Как уже было сказано, Авдотья Матвеевна была религиозна. Известно, что даже дома она часто молилась и читала акафисты. Внук Авдотьи Матвеевны Александр Николаевич Гончаров вспоминал, что в ее комнате был большой киот, и постоянно горела синяя лампада». Ежегодно, по заведенному обычаю, она присутствовала на исповеди в Спасо-Вознесенском соборе.

Судя по роману «Обломов», Авдотья Матвеевна пыталась приучить Ивана к молитве: «Став на колени и обняв его одной рукой, подсказывала она ему слова молитвы. Мальчик рассеянно повторял их, глядя в окно, откуда лилась в комнату прохлада и запах сирени.

— Мы, маменька, сегодня пойдем гулять? — вдруг спрашивал он среди молитвы.

— Пойдем, душенька, — торопливо говорила она, не отводя от иконы глаз и спеша договорить святые слова. Мальчик вяло повторял их, но мать влагала в них всю свою душу».

О религиозном воспитании романиста можно получить представление и из романа «Обыкновенная история». Александр Адуев «вспомнил, как, будучи ребенком, он повторял за матерью молитвы, как она твердила ему об ангеле-хранителе, который стоит на страже души человеческой и вечно враждует с нечистым; как она, указывая ему на звезды, говорила, что это очи Божиих ангелов, которые смотрят на мир и считают добрые и злые дела людей, как небожители плачут, когда в итоге окажется больше злых, нежели добрых дел, и как радуются, когда добрые дела превышают злые. Показывая на синеву дальнего горизонта, она говорила, что это Сион…».

В доме Гончаровых было множество образов, перед которыми домочадцы будущего писателя молились, а мать читала акафисты. По смерти Авдотьи Матвеевны «большой киот» был, видимо, расформирован. Александр Николаевич, племянник Гончарова, рассказывал: «Из старого гончаровского наследства всем нам досталось по два, по три образа. Я получил два образа, из которых один — образ Спасителя, в тяжелой позолоченной ризе. У Ивана Александровича, на Моховой, в задней комнате, также было несколько образов из старого гончаровского дома». Скорее всего, именно в Симбирске Гончаров узнал простонародный обычай «клятвенно побожиться», сняв со стены образ и поцеловав его. В романе «Обломов» Анисья успокаивает Илью Ильича, «сказав ему, что никто о свадьбе ничего не говорил: вот побожиться не грех и даже образ со стены снять». В другом месте Анисья говорит, что «хозяйка тоже готова снять образ со стены», что слух о свадьбе «выдумал, должно быть, враг рода человеческого». Вообще в Симбирске, прежде всего, видимо, усилиями Авдотьи Матвеевны, заложены были основы религиозного мировосприятия писателя, так называемого «народного Православия».

Нельзя умолчать о замечательном факте, относящемся до религиозной жизни Авдотьи Матвеевны. Скончалась она в день Пасхи. В семейном «Летописце» имеется запись: «1851-го года 11-го апреля на Пасху в среду скончалась Авдотья Матвеевна Гончарова на 65-ом году от рождения, урожденная Шахторина, от удара, а погребена 13-го апреля на кладбище Всех Святых». Своей сестре Александре Александровне Гончаров писал 5 мая 1851 года: «Да, милый друг Сашенька, кончина нашей матери должна тебе отозваться тяжелее, нежели всем нам. Ты вообще дружнее всех нас была с нею, а любовь ее к твоим детям и попечения о них сблизили Вас еще теснее. Старушка никогда не показывала предпочтения никому из нас, но, кажется, тебя она любила больше всех, и за дело: ты ей не делала даже мелких неприятностей своим характером, как мы, например, с Анютой часто делали невольно, притом она частию твои несчастия приписывала себе и оттого за тебя больше страдала. — Больно и мучительно, как подумаешь, что ее нет больше, но у меня недостает духа жалеть, что кончилась эта жизнь, в которой оставались только одни страдания и болезненная томительная старость. Живи она еще десять лет, она бы всё мучилась вдвойне: <…> за всякое наше горе и за то еще, что она не может пособить ему.

Притом жизнь ее, за исключением неизбежных человеческих слабостей, так была прекрасна, дело ее так было строго выполнено, как она умела и могла, что я после первых невольных горячих слез смотрю покойно, с некоторой отрадой на тихий конец ее жизни и горжусь, благодарю Бога за то, что имел подобную мать. Ни о чем и ни о ком у меня мысль так не светла, воспоминание так не свято, как о ней».

Источник: статья Владимира Мельника. Русская линия / Библиотека периодической печати /

Полная версия на сайте: https://rusk.ru/st.php?idar=24907

Фото: http://www.uokm.ru/goncharov2.php. Портрет матери писателя Авдотьи Матвеевны Гончаровой – работа неизвестного художника начала XIX века.

Подготовила с.н.с. Я.Поскачина