Далан — «Жизнь моя и судьба»
Далан в другой своей книге «Жизнь моя и судьба» рассказал правду о тяжких годах своей юности, проведенной в заключении. Об этом он написал в предисловии:
«Судьбе было угодно, чтобы я заглянул в обратную сторону «социализма с человеческим лицом», так искусно скрываемую от народа; многим так и не удалось разглядеть ее до сего дня.
Для писателя это были тягостные дни, об этом он сказал:
«Говоря словами Достоевского « сколько я вынес народных типов, характеров… Время для меня не потеряно. Я узнал Якутию – хорошо, как немногие знают ее».
Далану, в то время Василию Яковлеву довелось увидеть в тюрьме
разных людей, наблюдать — кто и как ведет себя, каким становится в экстремальных условиях. По его признанию, если бы он не оказался замешанным «в деле Башарина», тюрьма бы обошла его стороной.
Автор в своей книге попытался осмыслить свою жизнь под углом лет, проведенных в заключении и разобраться почему так получилось — с тем, чтобы такое больше никогда не повторилось с его народом.
«Пусть эта книга хоть как-то поможет моему народу понять до конца запутанные, порой такие непонятные, противоречивые перипетии великих перемен, придаст ему силы выдержать все невзгоды».
Автор вспоминает в книге, как его, студента якутского пединститута увели на допрос по так называемому дела Башарина Георгия Прокопьевича, одного из талантливых ученых самородков, который посвятил свою жизнь решению основного в то время вопроса – якутской культуре. Благодаря его
настойчивости и упорству, были реабилитированы вычеркнутые из истории в 40 годах имена классиков якутской литературы А.Е.Кулаковского, А.И.Софронова, Н.Д.Неустроева. «За книгу «Три якутских реалиста просветителя» Башарин был удостоен степени кандидата исторических наук.
Работая в пединституте, Башарин привлек студентов к изучению истории Якутии, создал исторический кружок в то время, когда историю Якутии только начали изучать. Студенты писали рефераты, работали в библиотеках и архивах.
10 декабря 1951 года в «Правде» была опубликована статья «За правдивое освещение истории якутской литературы» за подписями А.Суркова, Л.Климовича и секретаря Якутского обкома партии С.Борисова.
Это вызвало разные совещания, постановление обкома, шумную пропагандистскую кампанию. По всем трудовым коллективам прокатились собрания по претворению в жизнь недоброго постановления. Главный удар был направлен против Башарина. Но все-таки молодежь внутренне сопротивлялась.
После комсомольского собрания в пединституте,
с критикой за «грехи» и «упущения» Башарина, Яковлева арестовали, вместе с другими студентами, Афанасием Федоровым. И начались дни допросов, заключения в тюрьме, гонений.
Автор с горечью рассказал о внутренней тюрьме в Якутске, о том, где сидели репрессированные писатели, о своих гонителях, как проводились допросы – написал всю правду, выстраданную в днях, годах за несовершенное преступление.
Писатель — о детстве, родных, о родной культуре
Писатель вспоминает в книге о своих родителях с болью, о том, что им пришлось испытать за сына, об их голодной жизни во время работы в колхозах, об уповании на лучшую жизнь сына.
А тот, как и другие студенты, мечтал получить высшее образование, поступив в пединститут, и помочь родным, поднять на ноги братишек и сестренок и помочь родному народу.
«Мы чувствовали, мы понимали, осознавали, как нужны родному народу знания и культура. Все силы отдавали, чтобы выучиться и стать полезными людям, но…
С самого раннего детства я буквально купался в атмосфере якутской песни, сказок, олонхо. До войны вся наша патриархальная семья жила в одном доме в Быйакые. Часто к нам приезжали младшая сестра Кугаса Акулина Захарова и Табахыров-Винокуров, гостили по нескольку дней. Тогда начинался настоящий праздник песен и олонхо.
Табахыров был совершенно удивительным сказочником. К сожалению, сказки его не сохранились…Язык досточтимых предков. Немеркнущее слово великого Ексекюляха и Ойунского! Единственный на свете сумевший воплотить воедино грохочущие лавины грозных стародавних времен юга с безмятежным безмолвием полярных пустынь — в неповторимый узор прекрасных легенд и сказаний, в сладкозвучное песнопение – язык народа саха. Я уверен, что ты не исчезнешь бесследно, канув в лету безвременья грядущих лет, а займешь достойную нишу в сокровищнице культуры человечества, присоединившись вековечно к мудрости народов мира».
Об исторических процессах, о времени и о себе
Писатель, рассказывая о жизни в заключении, размышляет о исторических процессах в Якутии — колхозном движении, об организации колхозов, политики переселения народов и многих других событиях Истории Якутии. Об одном из них он говорит:
«Ошибочно было заставлять все сельское хозяйство страны жить и развиваться по единому стереотипу – это привело к отставанию сельского хозяйства в республике. Так произошла трагедия Чурапчинского народа, когда было принято решение правительства республики переселить на север 41 из 81 колхоза Чурапчинского района.
В результате — была подорвана экономика района, скошено поголовье скота и людские ресурсы». Очевидцем переселения был он сам.
Яковлев поднимает в книге и национальный вопрос, особенно болезненный в те времена, в опасении отделении Якутии от России, Союза.
Писателю немало пришлось испытать на этих допросах.
«Но никакие провокации, издевательства, презрительные слова работников МГБ не ожесточили душу мою по отношению к русским. Великая литература спасла меня от неправедного гнева, от слепой злости и отчаяния – гении человечества помогли мне выстоять».
Писатель одним из первых рассказал о последствиях культа личности и тоталитарного режима. С документальной достоверностью раскрыл суть репрессивной политики, достоверно передал общественно-политическую атмосферу 1950 годов. Книга пронизана тревогой за участь народа, его нравственное здоровье.
Об этом времени он сказал:
«История требует правды. Моя задача – рассказать обо всем, что я увидел и узнал в этой жизни…Я человек своей эпохи – не буду прятать собственного мнения, свою оценку событий за беспристрастными строками и потому старался честно рассказать об этом в своей книге…
Горько, что в темное, зловещее время поколение мое было лишено молодости и свободы. На нашу долю пришелся голод душевный и насущный. И то и другое для человека страшно.
Нет, это не должно повториться».
Заслуги В.С.Яковлева –Далана
«Велики заслуги народного писателя В. С. Яковлева-Далана в становлении жанра исторической прозы в якутской литературе, а также весьма заметен его вклад в многонациональную российскую культуру», — так оценила вклад Далана в литературу доктор филологических наук Д. Васильева.
Далан подарил родному народу не только частицу его древней и загадочной во многом истории, превратив ее в осязаемые образы своих романов. Он дал уверенность якутским писателям, собратьям по перу, что носители языка и культуры должны постичь свою историю, дать её художественную интерпретацию, не ожидая, что это сделает кто-то другой. Далан своим романом «Тыгын Дархан» выразил идею: народ без истории не народ. А своим документальным романом «Жизнь и судьба моя» он преподал урок мужества современникам и новым поколениям якутян. Он возвысил свой голос в защиту человека, забитого, загнанного в угол властью и системой, описал совершенно объективную и правдивую историю своего ХХ века.
В. С. Яковлев-Далан, историк по образованию, художник-мыслитель по дарованию, создал в своих произведениях о далеком прошлом своеобразный синтез искусства слова и исторической науки. В романе «Глухой Вилюй» писатель в художественном плане достоверно и убедительно изобразил атмосферу XVI-начала XVII веков, то есть эпохи формирования народонаселения Якутии, отмечают литературоведы О.Сидоров и А.Бурцев.
«Едва вступив в литературу, В. Яковлев — Далан занял место одного из ведущих писателей. Он стал главным выразителем, символом обретающей силу национальной духовной культуры народа саха. Культуры, которая и в годы идеологического диктата сумела сохранить жизненные соки. Культуры, для возрождения которой он вложил часть своей жизни, ума и таланта. Он оставил народу и самое важное — дух свободы, которым он обладал, за что боролся и страдал».
Из научной статьи О.Г. Сидорова, А.А Бурцева — « Великая традиция якутской литературы и идея национальной идентичности».
Произведения В.Далана положили начало романам собственно исторического плана, обращенным в далекое прошлое якутов.
Традиции исторического романа развили современные прозаики: Н.Петров — «Отзвуки тех времен», П.Харитонов – Ойуку – «Трактовая дорога», Е.Неймохов – «По лезвию ножа» и другие.
Следующей важною ступенью в осмыслении философии истории в якутской литературе стал роман — трилогия Н.Лугинова — «По велению Чингис-Хана» в конце 90, начале 2000 годов.
Литература:
Далан. Жизнь моя и судьба. Якутск, 2003.
Васильева Д. Летописец народной жизни // Илин. — 2003, № 1.
«Великая традиция якутской литературы и идея национальной идентичности», статья Сидорова О.Г., Бурцева А.А.
Автор : Гоголева А.И. к.ф.н
