В День поэзии – благодарный поклон Ойунскому
Известно, что большое особенно видится издалека. В этот год юбилейный для Платона Алексеевича Ойунского и в День Поэзии мы предоставляем слово писателям, поэтам, Вольту Николаевичу Суслову – секретарю правления Ленинградской писательской организации, который выступил с большой трибуны, когда в столице нашей родины – в Москве, состоялись юбилейные торжества в Большом зале Центрального Дома литераторов им. А. А. Фадеева в честь 90-летия со Дня рождения П. А. Ойунского. Представители писательских организаций страны свои выступления посвятили жизни творчеству классика якутской литературы. Перед вами одно из них.
Из темноты полярной ночи – к радостным весенним рассветам
С поэзией народов нельзя познакомиться сразу, вдруг. Поэзия приходит к нам постепенно. Начертанным словом или звучащим. Наверно, мне повезло в том, что якутская поэзия пришла ко мне звучащим словом. Я сначала услышал ее, потом прочитал.
Два года назад я был в Якутии. В одном из красивейших мест нашей планеты, на высоком пологом холме, поднявшемся зеленою глыбой над долиной Туймаада, и меня встретила песня, и не одна. Якутский эпос – олонхо богат песнями. Он весь – сплошная песня. И они, эти песни, сменяли одна другую, словно специально для того, чтобы я смог прикоснуться к самому источнику поэзии якутов – к их народному творчеству. Конечно, я не понимал слов, но песня легко убедила меня в том, что поэзия якутского народа очень певуча, музыкальна, богата звукоподражаниями, неожиданными ритмическими поворотами.
Чуть позже мои друзья, писатели Якутии, подарили мне сборник стихов Алексея Кулаковского. Он открыл мне другую грань якутской поэзии – ее лиричность. А вот теперь, готовясь к встрече, я прочел стихи Платона Алексеевича Ойунского. Едва начал читать – словно в бурный поток попал! Поток очень сильный, напористый, способный захватить и понести!
Много родников питало этот поток. Все в нем было: и светлые струи народных песен, и снежные вихри героического эпоса, день сегодняшний не только вытекал из вчерашнего, но заставлял сбросить усталость и неудержимо лететь вперед и вперед!
В творчестве Ойунского я то окунался в лирику, то меня окружала драма, то вдруг стихи его оборачивались едкой сатирой. Оно звенело весенним ручьем и гремело набатом.
Почти в каждом произведении передо мной вставал вопрос: так кто же он, Платон Ойунский?
В конце концов, я ответил на этот вопрос одним словом – оратор!
Не только певец своего народа, но именно – оратор. Не только поющий, но непременно зовущий! Непременно вперед! Из темноты полярной ночи к радостным весенним рассветам.
А попробуй-ка отдели оратора от революции! Сами названия произведений Ойунского свидетельствуют о его характере бойца. Уже первое стихотворение называлось «Песня труженика» и явилось якутским вариантом «Рабочей марсельезы». А дальше: «Песня свободы», «Вставайте, песни пойте!», «Власть – Советам!». Он переводит «Интернационал», переводит «Песню о буревестнике» и «Песню о Соколе» Максима Горького и пишет драму «Большевик». И вот в мой приезд в Якутию мне довелось плыть по реке Индигирке до самого Северного Ледовитого. Сидя на палубе под не очень-то ласковым ветром, я впервые услышал тогда рассказ о «Красном Шамане». Даже не знал, что это поэма Ойунского, я и прочитал ее позже. Но образ Красного Шамана меня заинтересовал. Начал было сравнивать с Прометеем, с Данко, но плывущие за бортом берега тундры, лед вечной мерзлоты в береговых срезах, говорили мне: «Нет! Нет! Красный шаман – другой!»
Вернувшись, прочитав поэму целиком, я подивился еще раз смелости и мастерству ее создателя. Захотелось рассказать об Ойунском. Я попробовал это сделать в жанре баллады. Написал. Но так как себя в лириках не числю, то спрятал поэму в стол и никому не показывал. Но сегодня, очевидно, самое время придти с благодарным поклоном к автору «Красного Шамана».
Баллада о Красном Шамане
П. А. Ойунскому
В час, когда ветер уйдет в полет,
Бросит из туч снега,
Выйди, послушай, о чем поет
Песню свою тайга.
Помнит закованный льдом Алдан:
Снег и тогда летел, —
Новый шаман, красный шаман
Новые песни пел.
Крепким морозом звенел напев –
Песней суровых дней.
Были в той песне и боль, и гнев,
Слышался звон цепей.
Красный шаман над седой рекой
Песнею цепи рвал,
Согнутых страхом в последний бой
Бубном – набатом звал.
И расступался вокруг туман –
Не понимал, робел…
Где это видано, чтоб шаман
Песню свободы пел?
Где это слыхано, чтобы он
Кривду с пути сметал?
Старый, безжалостный, злой закон
Как боотур, топтал?
Звезды за ним устремлялись вслед,
Бил океан волной…
Шел он, шаман,
и вставал рассвет
Там, за его спиной.
Новою правдой рассвет алел!
Тундре дарил цветы!
Ветер свободную песню пел –
Песню большой мечты.
Годы проходят в шеренгах дней –
Только она звенит!
Горы давно подружились с ней,
Тундра ее хранит.
Выйди – услышь:
Земля поет!
Вьюгам седым назло
Красный шаман по тайге идет,
Людям несет тепло.
В.Н. Суслов
Литература:
Слово о Платоне Ойунском. Якутское книжное издательство, 1985.
Подготовила А. И. Гоголева – к.ф.н.
