Статья Олега Сидорова с сайта «Центр Льва Гумилева».
Чтение затягивает, если текст завораживает с первых строк. Так бывает, если он ведет к познанию тайны. Мир Николая Лугинова, созданный им за годы писательства, так многогранен и разнообразен, что ему трудно найти точное определение. Он мистический или мифологический, магический или фантастический?
Его роман и повести последних лет, объединенные в «Хуннские повести» основаны на исторических фактах. Сама эпоха Чингисхана, его матери Ожулун, мудреца Лао-Цзы — такое далекое от нас время, что «летучие пески» времени превратили их в легендарных персонажей.
Саха — человек мифологический. Сознанием, образом мыслей. Абстрактное мышление — его конек. И, конечно же, творчество Николая Лугинова , как одна из самых близких нам, людям XXI века, ветвей этого сознания, и есть его современный символ. Там, в созданном им мире «Хуннских повестей» его герой Лао-Цзы так похож на образ знакомого мне с детства старика. Или на одного из моих друзей, любящего пофилософствовать. Но порой он мне напоминает отца. Образ, который я бережно храню с детства.
Речь Лугинова такая же тягучая и полновесная, глубокая и высокая, как и само пространство Евразии. И он традиционен в этих своих откровениях и видениях. И настолько же нов и необычен. Вот его сила слова, которая не утихает ни в том, ни в другом языке — родном, якутском или на приобретенном, переводном — русском.
Почему же так происходит? Когда к тебе приходит муза, с мифологией или эпическим размахом, ответа на этот простой вопрос тоже нет. На подмостках Саха театра живым ответом явился Ефим Степанов, человек и герой, актер и прорицатель, сыгравший в инсценировке по «Хуннским повестям» роль мудреца Лао-Цзы. Он сродни тому, что показал Герасим Васильев в своем великолепном образе шамана во «Сне шамана» Ексекюляха в нашумевшей постановке на подмостках Саха театра. Это не только души родственные, они и есть душа века и времени в своем перевоплощении в героев Кулаковского ли, Ойунского ли, Лугинова ли. Вот оно, мифологическое сознание в зримом воплощении. Смешение человеческого и природного, реального и вымышленного.
Как не дано было понять мыслей, которые вели великого шамана или великого старца-мыслителя, так и мы не всегда можем адекватно воспринимать слово писателя. Каждый автор живет и пишет по законам, выдуманным им самим. И мы в этом не далеки от истины. Помните, что Александр Пушкин сказал: «Драматического писателя надо судить по законам, им самим над собою признанным». Он написал это Александру Бестужеву в конце января 1825 года.
А теперь обращусь к авторитетному мнению двух современников. Писатель и переводчик Владимир Карпов в предисловии к «Хуннским повестям» отмечает, что в романе о Чингисхане есть «тяготение к притче, к литературе Востока с ее иносказательностью, многослойными подтекстами». А в китайских опытах Карпов уже видит и гиперболизацию, и фантасмагорию.
В рецензии на «Хуннские повести» Владимир Яранцев, подчеркивая философичность, восточность и «даосичность» текста Лугинова , пишет: «Но нет и никогда не будет в мире “одноцветности”, “одноплеменности”, однополюсности. Может быть, понимание этой истины — грустной и одновременно благой, и заставило Лугинова написать такую небольшую, несмотря на “большую” тему, книгу. Воздавая хвалу хунну, воинам-философам и моралистам, он не забывает и о мудрости тех, кто приемлет мир во всех его проявлениях…». Таким видят и воспринимают творчество Николая Лугинова нынешние российские интеллектуалы, которых более всего я бы отнес к современным почвенникам, понимающим ценность евразийского контекста всей российской культуры.
Вот так, соединением двух взглядов, двух параллельных течений в человеческом сознании пропитаны мифологические тексты Лугинова . Каждый видит и читает в нем свое. Находит свой кусочек мира. Потому что произведения Лугинова — это не только свой мир, но и мировоззрение восточного человека, вбиравшего на протяжении веков все мысли и деяния евразийского пространства, пронизанного не только боевыми путями, но и человеческими душевными всплесками, энергетическими выбросами мысли. Просторы степей ли, тайги ли, полноводных рек, горные кряжи и высоты, — все объемно и слишком широко, слишком пространственно, как Вселенная.
Традиция в литературе важна для продолжения ее жизни. И здесь Лугинов выступает как хранитель великой традиции Олонхо, обогащенной творчеством Кулаковского, Ойунского и Далана, всей плеяды великих писателей Якутии. Той традиции, что просветлена идеей о триединстве миров: Верхнего, Срединного и Нижнего.
Недавно Николай Алексеевич встретил свое 65-летие. Подобно героям своих книг, он продолжает искать истину. Ту, что гласит: «…из служения духу нет возврата, а есть только трудный путь ввысь, каждый раз к новым перевалам совершенствования, к вершинам инобытия…». Таково жизненное кредо и самого Николая Лугинова, его миропонимание.
Н. Лугинов о духовности, культуре и литературе
Беседа Олега Сидорова с Николаем Лугиновым
«Многие заметили, что миром правят идеи… Идей всегда бывает много. Но правят именно те идеи, которые исходят не от людей, а от Господа Бога Единого, Всемогущего. А народы – носители этой идеи в данный отрезок времени – становятся как бы богоизбранными, к ним нисходит некая высшая сила, они сплачиваются вокруг идеи и обретают десятикратную силу духа и тела, явно превосходя всякие иные неорганизованные племена, погрязшие в противоречиях, внутренних распрях.
Но было бы все очень просто и раз и навсегда ясно, если бы был только свет…».
Из послесловия автора романа «По велению Чингисхана» Николая Лугинова к московскому изданию. 2001 год.
С Николаем Лугиновым мы договорились встретиться в Литературном музее, носящем имя Платона Алексеевича Ойунского, одного из самых почитаемых в Якутии писателей и государственных деятелей, основоположников Якутской республики. Николай Алексеевич руководит музеем вот уже лет 16. В этом есть и своя символика: он продолжатель дела Ойунского не только в литературе, но и в продвижении, изучении литературы и языка саха. Платон Алексеевич своей подвижнической деятельностью в духовной и государственной сферах заложил основы научного изучения истории и культуры народа саха. Он — основатель и первый директор Института языка, литературы и истории республики. А сегодня, в начале ХХI века, Николай Алексеевич, народный писатель Якутии, сопредседатель Союза писателей Российской Федерации, в руководимом им музее, образно говоря, не только собирает и хранит, но и изучает, исследует глубокие корни духовной жизни родного народа. Здесь проходят встречи, вечера, и не только литературные, собирается общественность по волнующим ее вопросам.
На улице термометр зашкаливает за + 30 градусов Цельсия. А в кабинете директора Литературного музея прохладно и уютно. Тема нашего разговора с Николаем Лугиновым: духовность, культура, история и литература.
Рядом с кабинетом директора за стеклянной витриной – книги о языке саха, чудом сохранившиеся номера первого журнала на якутском языке «Саха сангата» (1913), издания на латинице, знаменитый словарь якутского языка Э.Пекарского, репринтного 50-х годов ХХ века издания… На стендах фотографии величайших олонхосутов, основоположников якутской литературы А.Кулаковского и П.Ойунского, народных писателей – «могучей кучки», на протяжении многих лет задававших тон общественной и культурной жизни республики, знаменитые наши ученые… Здесь каждый снимок, документ, рукопись, раритетный экспонат — будь то искусно сделанный чорон, или редкая книга — все дышит историей и они, любовно собранные, создают духовную картину мира Якутии и народа саха, всех якутян. Все пропитано духом творчества, богатством цветистого якутского слова.
И мы начинаем наш разговор с основы основ якутской культуры, с героического эпического наследия народа саха – Олонхо.
ОЛОНХО – ОСНОВА ЯКУТСКОЙ КУЛЬТУРЫ
Жизнь, устроенную в этом изменчивом срединном мире
Тридцатью пятью племенами-родами,
Воспели словами Олонхо почтенные старцы,
Великие Олонхосуты
С пожелтевшими от веков
Седыми волосами….
Из олонхо П.А.Ойунского «Ньургун Боотур Стремительный». Пер. В.В.Державина.
— Николай Алексеевич, Платон Алексеевич Ойунский в далеких 20-30-х годах прошлого века выбрал олонхо «Дьулуруйар Нюргун Боотур» и решился изложить его в литературной обработке. И, тем самым, устный памятник словесности превратился в символ Якутии. Якутия – земля Олонхо.
— Для якута олонхо – основа основ, основа мироздания. В олонхо заложено глобальное видение мира. Вот это и есть та традиция, сохраняющаяся до сих пор и связывающая нас с глубинной памятью народа. Вот откуда берет свое начало не только культура саха, но и очень многих народов. Представьте XVI или XVII века. Время до прихода первых казацких отрядов. Якуты, саха жили оторвано от мира, всего остального мира. И сформировались, созрели здесь, на этой земле, как самодостаточная нация, культура. Без соседей, затерянные по долинам великих рек, на аласах, в тайге и тундре. Еще раз подчеркиваю – без соседей, практически одни в этом суровом мире. И не только выжили, но и сумели развить в себе планетарное видение. География, природа повлияли на философию народа. Народы Севера: эвены, эвенки, долганы, юкагиры воспринимались как свои, не как отдельная цивилизация, народ, а именно как близкие родные люди.
— В детстве Вам доводилось слышать олонхосутов…
— В моем детстве олонхо было реальностью. В селе Тыайа, на моей малой родине, было много олонхосутов. Когда мне было лет 10-11, я стал свидетелем конкурса среди олонхосутов. Участвовало человек десять. Увлекательнейшее действо! До сих пор помню особую атмосферу этого состязания людей духовных. Их отношения друг с другом. Добросердечные шутки. Видимо, каждый олонхосут описывал своего главного героя в чем-то похожим на себя. Походкой ли, привычками ли, поведением, своими известными народу причудами — в каждом ведь была своя особенность. Люди подшучивали на эту тему.
— Олонхо для народа значило очень много. Это театр, действо, Знание о мироустройстве… В чем его сила? Почему до сих пор олонхо актуально, я имею в виду, что олонхо так же реально, как и в Вашем детстве?
— То, что сохранилось олонхо – это само по себе феномен, требующий изучения. Олонхо – это не один акт или песня, музыкальное произведение или философский трактат. Олонхо – симбиоз сложнейших сфер духовных переживаний. Именно олонхо сохранилось так потому, что были истинные ценители олонхо: и олонхосуты, и люди, глубоко понимающие, воспринимающие его. В народе всегда был довольно массовый слой людей, прочувствованно, глубоко понимавших сюжетное действо олонхо и мастерство олонхосута. Они чутко воспринимали весь диапазон переживаний, который выражал олонхосут. Были и очень тонкие ценители, которые организовывали прослушивание олонхо, поощряли олонхосутов. К ним относились состоятельные люди, элита якутского общества. Они повсеместно поддерживали олонхосутов, в итоге возникала атмосфера всеобщего интереса и одобрения. Умели выделять самых лучших исполнителей-импровизаторов, которые становились зваными, желанными гостями в далеких улусах. Это очень поощряло олонхосутов и создавало дух здоровой состязательности между ними. Якутское общество в художественном и духовном плане было высокоорганизованным, умело ценить слово — философское, художественное, духовное. А мы, поколение людей советского периода, воспитанные в высокомерном и пренебрежительном отношении к народному творчеству, не вполне понимали и не ценили этот аспект.
— Можно ли сказать, что олонхо как цементирующее, объединяющее начало повлияло на культуру Якутии ХХ века?
— Олонхо – по сути, это симбиоз разных видов искусства: и литература, и театр, и музыка, и мысль философская, космогоническая. Особенность якутской культуры, ее успехи – все это в той или иной мере благотворное влияние олонхо. Склонность к эпическому выражению, эпическим сюжетам, формам в якутской литературе, успех якутской поэзии ХХ века в переводе на русский и другие языки, которой дали высокую оценку в Советском Союзе и в мире, мировой успех Саха драматического театра – корни идут далеко, вглубь веков. Это не феномен развития последнего времени. Или, скажем, музыкальное искусство, изобразительное искусство – все вышло из олонхо.
— А как олонхо повлияло на Ваше творчество?
— Эпичность, попытка к глобальным обобщениям – все это неспроста. Почему Чингисхан создал великий монгольский Ил? Мое видение мира, конечно же, выросло из глубинного национального своеобразия художественного восприятия мира.
— Как Вы относитесь к утверждению, что народ саха дал миру олонхо?
— Олонхо ценно тем, что становится достоянием мирового культурного пространства. После признания олонхо ЮНЕСКО — это очень большая ответственность — нам бы не сбиться, помнить о его ценности, достойно подать, не в угоду зрелищности и эксплуатации темы олонхо. За этим надо «тонко» следить. Великое дело опошлить легко. В угоду сиюминутным задачам: мультфильмы, театральные постановки… Очень важно сформировать художественный совет, который бы решал, следил за этим. Главная опасность для олонхо – упрощение, массовая декорация, легкий способ выделиться. Такие вещи для олонхо губительны и опасны. Надо относиться к нему как к материальному, духовному достоянию. Подчеркиваю, как к достоянию.
ЯЗЫК НАШ РОДНОЙ И ОБ ОПАСНОСТЯХ НОВОГО ВЕКА
«Молодой якут гораздо быстрее усвоит русский язык и русскую грамматику в том случае, когда он заранее будет подготовлен в знаниях родного языка, который и будет служить исходным пунктом дальнейшего лингвистического похода его. Благодаря богатству и разнообразию форм якутского языка можно выразить на нем мысль легко и свободно, потому-то он и вытесняет другие языки».
А.Е.Кулаковский. Якутский язык. 1925 г.
— Прошло почти четыре века совместной истории в составе Российского государства. Современная якутская культура испытала мощнейшее влияние русской культуры.
— Современная якутская культура выросла в лоне русской культуры, от этого никуда не уйдешь, поскольку мы двуязычные. Народ саха, якутская интеллигенция после вхождения в состав Российского государства выбрали путь двуязычия. Русское и якутское — это взаимодополняющие начала. Двуязычие дает большое преимущество. Но и как во всяком симбиозе, соединении обязательно должна быть золотая середина. Если она существует и ее достаточно, то, на мой взгляд, это является для его обладателя идеальной ситуацией для развития, творческого и духовного роста. Конечно, в современном обществе, особенно, городской среде, слишком превалирует русское воспитание. И для подавляющего большинства русская культура является основной, а якутская – дополнительной. В этой сфере очень силен элемент маргинализации воспитания.
— Николай Алексеевич, а как Вам видится прошедший век для якутской культуры? В 2000 году мы отмечали столетие якутской литературы.
— Я не согласен, что якутская литература насчитывает всего лишь сто с лишним лет своего существования. Это — дата развития только лишь письменной современной литературы. А якуты имели древнейшую письменность. В развитии любого общественного явления есть периоды развития, депрессии или деградации. Также и здесь. Вспомните забытый сурук-бичик – письменность. Письмена на камне Кюл-Тегина — а это VII век — можно понять на современном нам якутском языке. Саха — интеллигентный народ. Почему я так считаю? Здесь я повторюсь. Но это важно. Это, прежде всего, потому, что саха умеют ценить слово, мысль, превозносят слово. Это мы видим в уважительном, почтительном отношении народа к олонхо и олонхосутам. Были ревностные ценители слова, то есть существовала благотворная высокоразвитая, интеллектуальная среда. Был широкий круг истинных ценителей и слушателей олонхо. На уровне лучшего театрального зрителя умеющих воспринимать, понять и оценить. Умеющие различать философский накал олонхо от цветистой, но поверхностной речи тамады. Вот благодаря таким качествам мы и сохранили до наших дней олонхо.
— Среди общественности бытует мнение об угрозе исчезновения языка. Вы согласились бы с таким мнением?
— Это от лукавого. Не исчезнет. Пытаются напугать и сами выступить регуляторами, спасителями. Народ, у которого есть развитое художественное слово, высокая поэзия, драматический театр, и в каждом из этих областей образцы мирового уровня, литература мирового уровня, никогда не исчезнет. Я твердо убежден, что придет время, когда станет модным понимать и владеть этим языком. Пенка общества бросается овладевать глобальным восприятием мира, а основная часть, на которой покоится национальная культура, будет больше всего ценить национальное восприятие, особенности национального видения мира и то, что отличает нас от других.
— А что еще можно сделать для сохранения языка?
— До массового сознания должно дойти, что человек, не владеющий родным языком, не сможет сделать полноценную карьеру. Только человек, читающий и понимающий классические произведения на языке оригинала, может стать успешным, в том числе и в технических науках, освоении нанотехнологий. Я говорил выше о значении двуязычия и балансе в знании русского и якутского языков. Ибо сила двойного восприятия, равнозначного восприятия на двух языках дает ни с чем не сравнимое преимущество перед человеком одномерным, то есть – моноязычным.
— А как технические новшества — компьютеризация, Интернет повлияют на этот процесс?
— Надо умело пользоваться этими доступными, ставшими массовыми техническими новшествами. Есть другая более опасная вещь. Доступность, легкость клипового видения окружающего мира порождает измененное, как говорят, клиповое сознание, то есть лоскутное, не цельное восприятие. Это приводит к полной маргинализации общества. Человек глобализированный, не владеющий истинными знаниями, обо всем информирован, но поверхностно, он не способен обобщать и составлять свое мнение. Человек становится чем-то третичным, вторичным, легко управляемым, подпадающим под влияние. Теряет свою индивидуальную духовную сущность. Маргинализированное видение культуры и всего окружающего, поверхностный взгляд, неполное восприятие – опасности нового века.
— Неполное восприятие — что Вы имеете в виду? Современный человек должен опасаться подпасть под влияние масс-культуры?
— Современный человек должен стремиться к полноценному восприятию, ибо информация, нахватанная со всего, да понемногу, создает неполную, усеченную картину мира. И основываясь на своих скудных знаниях, считая их достаточными, чтобы судить обо всем, можно оказаться неполноценной личностью с ущербным восприятием – вот этого надо опасаться. От упрощения к опошлению – один шаг. Надо опасаться стать неполноценным, сотканным как бы из лоскутков, порой как бы стройно набранных знаний, но неполных, и заведомо искаженных, неверных, в той же сфере культуры, духовности, философии. Это сказывается не только на творческом потенциале, возможностях раскрытия способностей, но и в человеческом плане воздействует отрицательно: в поведении, личной жизни. Чаще такой человек – неудачник, у него неполноценная карьера, неполная семья.
ИСТОРИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА – ЭТО ИСТОРИЯ ИМПЕРИЙ
«… Был же в древности великий тюркский каганат, куда входили бесчисленные племена! Был… Но отчего-то и он не устоял во времени. Может быть, сами люди столь несовершенны, если всегда рубят сук, на котором сидят, и какое мироустройство им ни подай – они затребуют другого и скорей всего привычного… – мучительно переживал Тэмучин свое одиночество, свой одиночный полет. – Может, мне уйти от людей и заняться, как старик Джаргыдай, кузнечным делом? – Тэмучин улыбнулся нелепой и панической мысли. – Так не бывает. Нет пути назад…».
Николай Лугинов. По велению Чингисхана. Книга первая. Глава восемнадцатая «Думы об Иле».
«И когда хаган одарил особо отличившихся тойонов дорогими подарками и освободил каждого из них от ответственности за девять тяжких проступков, то эти достойные люди подумали каждый про себя, что никогда и не совершат их во имя оправдания своей свободы и ханского доверия. Эти незаурядные люди подобно столбам и стропилам понесли на своих плечах кровлю великого Ила, под которой нашли свое пристанище народы и люди».
Николай Лугинов. По велению Чингисхана. Книга вторая. Глава тринадцатая «Великий курултай».
— Николай Алексеевич, 17 последних лет Вашего творчества связаны с историей, великой историей Азии. Что для Вас история?
— В историю я пришел как математик. Состоялся в ней, наверное, тоже как математик. До сих пор у меня так – все строго иерархично. Все основано на точных подсчетах. Для меня важнее истина, опирающаяся на незыблемые аксиомы. Выбираю бесспорное. Что касается гуманитарных наук – их отличает субъективность. На строгий взгляд эта субъективность слишком велика. В их восприятии мира много произвола. Гуманитарий не складывает, не доказывает историю из фактов, а вначале вырабатывает какую-то интересную лично для себя идею восприятия мира и истории, и только потом начинает собирать подходящие под нее факты. Только те, которые подходят под его идею. А про те, которые не подходят, он может даже не упоминать. Он не сталкивает лбами факты, как бы сделал здоровый исследователь-технарь. Такая наука в большинстве случаев крайне субъективна. Хотя она имеет и свои преимущества. История – самая зависимая наука. Всегда связана с политикой, с доминирующим на определенном периоде жизни видением мира, выполняет почти всегда политический заказ. История пишется под какую-то идею. Первенство идей, народов, завоеваний. Вот и получается, что переписываем историю до наших дней. И многие изначальные факты утеряны или искажены до неузнаваемости. История многих народов выдумана под политический заказ. И эта, выдуманная история, по прошествии веков воспринимается как единственное толкование, трактовка. Новые поколения вынужденно видят мир под этим углом.
— А тогда как Вы оцениваете историю Якутии?
— История Якутии тоже написана в таком ключе.
— Николай Алексеевич, Вас знают как приверженца имперской идеи. В романе Чингисхан строит «кровлю великого Ила, под которой нашли свое пристанище народы, люди». Еще 10 лет назад в интервью, опубликованном в журнале «Илин», Вы говорили так: «Все религиозные учения имеют в виду уникальность человеческой души, жизни, что каждый человек имеет божественное предназначение. Исходя из этого думаю, что становление таких больших государств, которые называются империями, и от которых зависит жизнь огромного количества людей и судьба огромного пространства земли, этот процесс их возникновения и разрушения… для этого должен быть некий высший замысел, который ведет историю общества. От высоты к высоте, от трагедии к трагедии». С тех пор прошло немало лет. Вы закончили свой роман, посвященный «потрясателю Вселенной». А изменилось ли Ваше мнение о роли империй в истории человечества?
— Я еще более утвердился в своем мнении. Это вопрос очень глобальный, всеохватный. История империй, имперская форма правления – это и есть история человечества. История их возникновения, бытия, расцвета, угасания и развала, потом продолжения в том или ином виде или совершенного исчезновения – это и есть история человечества. Человек вообще-то, прихожу к мысли, верх субъективизма. Реальное, объективное отрицает, а от этого реальность-то все равно не меняется. Вот, скажем, в советское время понятия империи, империализма были как бы связаны с чуждым нам миром. Нам так казалось, потому что нас в этом убеждали, начиная со школьного возраста. Империализм – вне нас, не у нас. Это захватническая, агрессивная политика. На деле, Советский Союз сам был империей. Вся коммунистическая идея превратилась в коммунистическую империю. Борьба за мир, движение против войн – это, конечно, хорошо, если ее проводить за границей, особенно у конкурентов. Но, борясь за мир в собственной стране как было у нас, можно вообще деморализовать собственное общество, остаться без армии. Армия — гарант благополучной жизни. Так было, есть и будет в будущем. Сила – гарант. Вырвав из контекста мысль, утверждать одно, давать определение, конечно, это чревато большими последствиями.
— Россия, в том числе и современная Россия – продолжение монгольской империи?
— Об этом и говорю. Это трудно воспринять людям, воспитанным в расовых предрассудках: как, дескать, раскосые, скуластые монголы — предки русских, а значит, и Российской империи?! Сразу поверить в то, что русский человек по крови из хунской, точнее, тюркской среды, по воспитанию, по мировосприятию, традициям своим вырос из той монгольской эпохи, из среды совершенно другого народа и другой расовой принадлежности, иной государственности, трудно. Трудно переварить. Но это так и есть. Российская империя выросла и окрепла, вышла из мира, сферы монгольской империи. Русское государство было частью, автономным образованием Монгольской империи. Российская империя полностью переняла всю государственную идеологию, государственный строй, методы, политику государственного строительства Монгольской империи. Это очевидно. С точки зрения, скажем, освоения огромных пространств Сибири и Севера. Как могли казаки с отрядами в 20-30, пусть 50 человек, пройти, освоить территорию Восточной Евразии до Тихого океана и часть Америки – Аляску? Они не встретили практически никакого сопротивления. Так не бывает. А объяснение просто: казаки восстановили временно распавшуюся государственную систему. Кстати, многие казаки тогда были татарами или были татарских, тюркских корней, свободно владели языком. Они объединили земли бывшего великого имперского образования в истории человечества на новой основе. Народы Сибири, в том числе и якуты, восприняли приход отрядов казаков именно как посланцев Юрюнг Ыраахтаагы (царя Белой Орды).
— В учебниках истории Российская государственность начинается с Киевской Руси.
— Киевская Русь, как мы знаем, была небольшим государственным образованием, состоявшим из удельных княжеств. Это не вся Россия. Киевская Русь – лишь малая часть России, и связывать истоки России только с Киевской Русью – ошибочно. Понятие Россия – намного шире и объемнее. Это мнение сейчас разделяют многие историки. Сибирь – это не завоеванная территория, это часть исконных имперских земель. Монгольское государство – это не «нижестоящая», не варварская цивилизация. Нельзя так делить: выше, ниже. Кто мерил, чем мерил? Вот, думаю, согласитесь: военная организация и качество вооружения армии всегда говорят об уровне развития страны, технической мысли. Монголы имели порох, снаряды, метательные машины, огнеметы. И в этом отношении они были на полтысячи лет впереди всей планеты.
— Ваш Чингисхан – сильная личность. Мудрый и жесткий, справедливый и дальновидный правитель. Огнем и мячом устанавливает порядок. Всегда ли цель оправдывает средства?
— Оправдывает ли цель средства? Это расхожее выражение. «Все должно быть максимально безгрешным. Или никакие средства не оправдывают…». На самом деле, все это от лукавого. Средства и цель – реалии жизни человека. Как я говорил, оттого, что ты против войны, мир не придет сам собой. Надо считаться с реалиями. Иных способов достижения цели в большой политике, как насилие, до наших дней неизвестно. Югославия, Афганистан, Ирак… Чуть что, выдвигается военный флот, проводятся учения в кризисном районе. Прогресс в этом вопросе сомнителен. Что же такое «цивилизация»? Цивилизация – это отношение человека к человеку. А это, как видим, из нашей современной истории, все хуже и хуже. Манипулирование сознанием человека стало массовым явлением. Очевидные явления трактуются совершенно превратным образом. Создается впечатление, что в век массовых телекоммуникаций можно любую идею человеку влить… Чаще так получается.
— Что Вы могли бы сказать о роли личности в истории?
— Личность – главный проводник божественного провидения. Промысел божий. Посредством личности это делается. Недооценка роли личности всегда чревата. Это во всех сферах, будь то политика, наука или искусство. Во всем предопределяют будущее отдельно взятые личности. Но никак не коллектив, не общество, что-либо обезличенное.
ВЕРА И РЕЛИГИЯ
… В сединах белых, как молоко,
В высокой шапке из трех соболей,
Украшенной алмазным пером,
Говорят – восседает он,
Говорят – управляет он,
Белый Юрюнг Аар Тойон…
Из олонхо П.А.Ойунского «Ньургун Боотур Стремительный». Пер. В.В.Державина.
«Первая статья Чингисова кодекса-джасака гласила: «Повелеваем всем веровать в единого Бога, творца неба и земли, единого подателя богатства и бедности, жизни и смерти по Его воле, обладающего всемогуществом во всех делах».
Эренжен Хара-Даван.
«Когда дурной обычай переходит разум, остается одно: во имя спасения многого выжечь малое огнем и мечом. Как их всех объединить, когда керэиты – несториане, найманы – и несториане, и буддисты, татары и чжурчжены – шаманисты, тангуты – «красные буддисты», уйгуры – буддисты-хинаянцы, несториане, «лесные народы» — тюрки и мы, монголы, с древних пор исповедовали Тэнгри – отца небесного и потому осуждаем нарушение клятвы, обман доверившегося и предательство.
Этого не велит делать нам всевышний Тэнгри. Так почему же не объединиться в великий Ил вокруг одного закона – справедливого и благородного, основанного на древних, обкатанных временем обычаях, общих для многих народов или близких по духу, и быть послушными ему. Пусть каждый поклоняется своему богу-сыну, но все подчиняются единому порядку».
Николай Лугинов. По велению Чингисхана. Книга вторая. Глава восьмая «У истоков великого джасака».
«Но он (шаман Тэб-Тэнгри – О.С.) словно и не нуждался в ясном ответе на свой вопрос и продолжал:
– В этом видении верхние доверительно сказали мне, своему детищу: «Вы, монголы, собрали много родов воедино и тем положили исток великому Илу. Мы, верховные божества, назначаем вашим хаганом до поры до времени Тэмучина, известного под славным именем Чингисхан. Передай это», – сказали они!..
Николай Лугинов. По велению Чингисхана. Книга вторая. Глава тринадцатая «Великий курултай».
— Николай Алексеевич, Вы в романе пишите: «Хан пробудился до света и лежал, видя в дымоход сурта, как начинает озаряться небо. Он ценил свои утренние мысли и считал, что их дарует Бог» («По велению Чингисхана», книга первая, глава двенадцатая «Купец Сархай»). А что лично для Вас вера?
— Религия — сложнейший вопрос. Религиозное сознание присуще всем. Я не исключение. Глубоко почитаю, признаю Всевышнего и считаю себя верующим человеком. Мои родные: супруга, дети, внуки – все крещеные.
— Якуты воссоединили в себе, в своем миропонимании языческую веру и православное христианство. Как Вам видится это соотношение?
— Древней основой якутской веры было тенгрианство. Источники говорят о том, что тенгрианство – единобожие, древнейшая религия человечества. Тенгрианство как религия более полно сохранилось у нас. В остальном мире, в тюркском мире вытеснено другими религиями: буддизмом, исламом. Православие относилось и относится к тенгрианству более снисходительно, чем другие мировые религии. Поэтому у народа саха оно сохранилось и мирно уживается с православной верой.
— Тенгрианство – это единобожие. В якутском языке есть слово, обозначающее Бога – Тангара.
— По представлению наших предков это религия, почитающая Бога-отца, творца всего сущего. Потому Христос ближе к нам, саха, менталитету и вере нашего народа. Религиозные представления саха совпадают в своей основе с христианством. Христос – Юрюнг Айыы Тойон. Тангара.
О ЛИТЕРАТУРНОМ ТВОРЧЕСТВЕ
Человеческое слово – стрела.
Якутская пословица
Я прорицаю тайны бытия
И расщепленных атомов характер.
Рожденье цвета ощущаю я
И различаю густоту галактик.
Невиданные земли предо мной
Ложатся в удивительном сверканье.
Из стих. «Звучание тайги» Сем. Данилова
— Вначале было Слово (Вначале был Логос. И Логос был у Бога. И Логосом был Бог). Верите ли Вы в силу Слова?
— Это очевидно. Глобальное воссоздается только посредством Слова. И в современном мире, будь то кино или компьютерные технологии. Внимание к Слову, попытка углубленного восприятия Слова – за этим кроется большая перспектива. Вот, например, многие идеи, учения в истории человеческого сообщества остались недопонятыми, а это привело к ошибочным шагам. Все из-за того, что не смогли использовать потенциал слова, понять информацию, которая заложена в Слове. Мысль закодирована в Слове. Внимательное отношение к Слову необходимо всем, не только писателям. Человечество должно научиться вовремя извлечь закодированное в Слове мысль, идею, чтобы использовать в обиходной жизни.
— Литература – это труд тяжкий или «рука сама выводит нужные слова»?
— Настоящая литература – это тяжелый труд. От тяжелого труда бывает мало удовольствия. Больше обязательств, при том, что обязанность слепая, бескорыстная. Особенно в наше время. Это работа вопреки. Значимость литературы в том, что воздействие ее на человека, личность очень сильно. Литература воздействует на подсознание. Литература формирует человека, значит, через человека формирует и облик мира.
— В этом смысл литературного творчества?
— Скорее всего, в том, что литература всегда остается над людской суетой… В этом высший, надмирный смысл литературного творчества. Слово все-таки дается свыше. Божественное Слово. Божественной природой Слова выражаются идеи, реализовывают которые избранные личности.
– Кого Вы бы назвали своим литературным учителем или учителями?
— На каждого образованного человека воздействуют множество идей, а, значит, и умов, с которыми он общается посредством книг. Каждая книга оставляет след, отзвук, участвуя тем самым в формировании сознания человека. Особенно это важно для писателя. Огромное количество авторитетных имен разных времен принимают участие в работе писателя. Для меня это Бартольд, Владимирцев, отец Иакинф, Хара-Даван, Вернадский, князь Трубецкой, Лев Гумилев и многие другие.
— Николай Алексеевич, роман завершен. Каковы сегодня Ваши помыслы, о чем Вы мечтаете? Есть ли у Вас мечта?
— Для себя я ни о чем не мечтаю. Я сделал все, что мог. К сегодняшнему моменту. То, что удалось… Я доволен этим. И что запланировал – я все совершил. Есть, конечно же, планы. Главная моя мечта – чтобы якутская литература, якутская культура продолжали подпитываться, обогащаться выдающимися талантами. Это главное. Для меня, во всяком случае. Я радуюсь каждому, кто так или иначе проявляет свой талант во имя процветания родной культуры. Горько то, что занятие литературой, культурой совершенно не вознаграждаются по достоинству и значимости в жизни человека, гражданина, личности и общества, страны. И в такой ситуации заниматься литературой, культурой очень сложно. Но настоящее делается вопреки. Время нынче такое.
Записал Олег СИДОРОВ
Источник: https://nikbara.ru/2022/10/22/тайное-знание-николая-лугинова/
