6 сентября общественность республики отметила День рождения Сарданы Платоновны Ойунской, дочери Платона Алексеевича Ойунского – основоположника якутской литературы, выдающегося государственного деятеля, поэта, писателя, ученого.
Сардана Платоновна была замечательной личностью, очень уважала и поддерживала работников науки, культуры, литературы, искусства.
Много сделала для увековечивания памяти своего отца — П.А.Ойунского, которого так почитают, любят в нашей республике. Филолог по образованию, она с 1962 года и до конца жизни проработала в научном институте, созданном П.А.Слепцовым-Ойунским, ее отцом в Институте гуманитарных исследований АН РС (Я).
Прошла путь от лаборанта до старшего научного сотрудника. Самозабвенно занималась наукой, фольклором, литературой, написала монографию «Якутские народные загадки: специфика жанра (С.-Петербург, 1992) и множество других научных работ. Соавтор-переводчик двуязычных изданий: «Якутские сказки», ч.2, Якутск (1967), «Якутские народные песни», ч.1 – 3 (Якутск, 1976, 1977, 1980), героического эпоса — олонхо: «Кыыс-Дэбилийэ» и «Могучий Эр Соготох».
Верная, любящая дочь Сардана Платоновна оставила нам уникальные работы, в которых она рассказывает о своем отце, как человеке, многогранной творческой личности и государственном деятеле, о трудной жизни семьи в суровое, нелегкое время и о счастливых днях, когда отец был рядом со своими домочадцами. В местной печати выходили ее статьи, эссе, поэмы. В своих воспоминаниях она пишет:
«Наш отец — Платон Алексеевич Ойунский прожил короткую, но яркую жизнь. Политическая и творческая биография его уже хорошо известна. Скажу несколько слов, каким был отец в кругу семьи, в кругу близких ему людей, каким он остался в памяти его детей и близких.
Когда за нашим отцом в последний раз закрылись двери его родного дома, ему было 44 года, маме нашей Акулине Николаевне — 31 год, старшей сестре, Марии, — 11 лет, Саргылане – 6, а мне, младшей, — 3 года.
Из постоянных рассказов матери, сестер, родственников и близких к семье людей, я будто наяву вижу вечно молодой образ отца, самого родного, дорогого и любимого человека.
Вот он, заложив руки за спину, легко прохаживается по кабинету, а сзади я – в стеганых ватных брючках, важно вышагивающая за отцом, повторяющая все его движения и пытающаяся при этом свистеть, как папа. В памяти всплывает и такая смешная картина: трехголовая пирамида, три мордашки, заглядывающие в щель неплотно закрытой двери папиного кабинета, снизу я, в середине Лана, а сверху Муся.
Услышав возню у двери кабинета и, наверно, устав от работы, отец поднимался с кресла и распахивал двери настежь, лукаво щуря близорукие глаза, начинал показывать «фокус»:
дул на ладонь и, вдруг, появлялась конфета, нечастое тогда лакомство. Отец бывал счастлив, глядя на нашу детскую радость.
Иногда мы, уютно устроившись на коленях отца, тихо слушали сказки. Часто папино кресло опрокидывалось, превращаясь в сани; мы ездили на папе верхом или просили катать нас на санях. Видимо, и в таких шумных и подвижных играх отец получал своеобразную разрядку.
В 1931 году семья выехала в Москву: отец поступил в аспирантуру. Здесь родители прожили 4 года. В Москве родились Саргылана и я. Мама со смехом рассказывала, что отец весело подтрунивал над нашей няней, прося ее рассказать, как у нее незаметно укатили коляску с ребенком. Оказывается, шла киносъемка кинофильма «Аэроград», и для одного эпизода требовался грудной ребенок – тут подвернулась я. Старшие сестры, Муся и Лана, и другие дети, живущие по улице Садово-Спасская 16, стали участниками этого фильма.
В 1935 году семья вернулась на родину. Мы поселились в том доме, где теперь музей.
Мы, сестры, посетив музей-квартиру, были взволнованы. Папин кабинет восстановлен в том виде, каким он покинул его много лет назад: кажется, хозяин вот-вот войдет в свой кабинет,
приглашая гостей на задушевный разговор… Живя в этом доме, наш отец с головой ушел
в организацию научного института, вел большую работу по культурному строительству.
Двери нашего дома всегда были открыты для писателей, научных сотрудников, артистов, частыми гостями были партийные и общественные деятели республики и г.Якутска. Папин кабинет временами превращался в зал заседаний, где шел серьезный разговор о науке, культуре и литературе.
Нежные чувства супружеской и отцовской любви и гордости отец выразил в стихотворении, посвященной нашей маме Акулине Николаевне:
Мать моих четверых
Малышей озорных!
Огнедышит бокал,
Жарок сердца накал.
Пьем, родная моя,
Свет Акуча моя!
В 1948 году нам с сестрой Ланой впервые довелось побывать на родине нашего отца, встретиться с родственниками Платона Алексеевича. Они водили нас по тем местам, где прошли детские годы отца: мы купались в той речке и в том озере, где купался маленький Платон; играли и кувыркались на вершине того кургана, где подросток Платон рассказывал друзьям о прочитанном, складывал и пел свои песни; бегали по тем тропинкам, по которой юный Платон ходил на свидание в соседний алас к Феклуше Сокольниковой…
Рассказы о детских годах нашего отца глубоко запали в душу, и я тогда, может быть, впервые глубоко задумалась о судьбе отца, о его жизни и борьбе за счастье народа, о своей кровной причастности к делам отца, о нашей семье, о доле, которая выпала нам, с одной стороны – с грустью, с другой – с чувством гордости за отца.
Наша мать достойно вынесла тяжелые испытания. И мы не остались одни со своей бедой:
вокруг было много понимающих и поддерживающих нас людей. На всю жизнь запомнилось, как женщины нашего многолюдного и многонационального общежития приносили в нашу комнату кто что мог: сыр, колбасу, конфеты, курево… Оказывается, они узнали, что семье разрешили свидание с отцом, и приношения предназначались Платону Алексеевичу.
Это было в марте 1939 года…Ярко высвечиваются и другие памятные эпизоды.
Шел первый год Великой Отечественной войны. В декабрьские морозы старшая сестра ходила в легких ботинках, и однажды ее остановил незнакомый прохожий и, узнав, что она дочь Ойунского, отдал ей ордер на валенки. Какова была радость в нашей семье!
Хорошо запомнился и такой эпизод: начало 50-х годов в Чурапче, октябрьские праздники,
мы с мамой в гостях в семье ответственного работника, и вдруг хозяин и гости запели папину песню «Власть – Советам!».
В тяжелые годы нас поддерживали и материально и морально Н.Е. и А.Е.Мординовы, мамины братья: писатель С.А.Саввин-Кюн Дьирибинэ и артист В.А.Саввин, зять Г.И.Макаров-Дьуон Дьангылы, сестра М.Д.Соловьева, семья писателя М.Ф.Догордурова и семья красного партизана Д.Н.Дьячковского. Добрым словом мы поминаем нашего отчима Н.Н.Павлова — Тыасыта, который помог матери поставить нас на ноги.
С благодарностью мы вспоминаем коллектив учителей Чурапчинской школы и сверстников, с которыми мы вместе учились, вместе носили пионерские галстуки, вместе вступали в комсомол.
Мы прожили почти 18 лет в томительном ожидании. Теперь имена Платона Ойунского и его соратников по революционной борьбе Максима Аммосова, Степана Аржакова, Исидора Барахова и других вновь вписаны в историю родного края. Живы их дела и память о них.
Их именами названы совхозы, школы, речные и морские суда, улицы городов и сел. Тверда была уверенность П. Ойунского в правоте своего дела:
А якутский народ
Мою песню споет,
Среди ясного дня,
Вспоминая меня…
..Наше сердечное спасибо якутскому народу за то, что и в горе и в радости он не забывал нас!»
Литература:
Писатели Якутии. Биобиблиографический справочник, Якутск, Бичик, 2019.
Слово о Платоне Ойунском. Якутское книжное изд-во, 1985.
Подготовила А.И.Гоголева
